Практикантка - Страница 18

Офицер и стюардесса ушли. Лина очень сомневалась, что перепуганные пассажиры смогут перевернуть лайнер, но на всякий случай надо предусмотреть все.

– Сто шестьдесят первый, – ожила рация.

– На связи.

– Как вас зовут?

– Ветрова Алина.

– Алина, самолет действительно сильно уклоняется к северу, при нормально работающем автопилоте это невозможно. У вас горючего примерно на полтора часа полета. Согласно расписанию, через восемь минут вы должны начать снижение, причем делать это придется вручную, на автоматику надежды нет, характер повреждения неизвестен, хотя, по-видимому, они небольшие. Как поняли?

– Хорошо, попробую. Но учтите, мне нужно постоянное ведение с земли, без точного непрерывного контроля я никогда не достигну аэродрома.

– Мы передадим вас хабаровским диспетчерам, они выведут самолет на полосу. Вы сможете отключить автопилот?

– Да.

– Алина, запомните краткую информацию. Все маневры выполняйте очень плавно, без нагрузки на управление. Если удержать машину не удастся и самолет войдет в штопор, с силой выжимайте штурвал от себя; при стабилизации, не маневрируя, перейдите в горизонтальный полет. В случае неудачного выхода на полосу не пытайтесь скорректировать курс в последний момент, лучше уйдите на второй заход горючего у вас хватит. Шасси выпустите заранее – управление сразу ухудшится, но у вас будет при этом резерв высоты. При наличии свободных мест рекомендуем разместить большую часть пассажиров в хвосте: это самое безопасное место при неудачной посадке.

– Хорошо, подождите немного, я ненадолго выйду: необходимо все передать стюардессам.

Покинув кабину, Лина направилась в передний салон. По проходу ходил плечистый мужчина, Света стояла возле занавески. Хлопнув стюардессу по плечу, девушка сказала:

– Надо занять все хвостовые места, и пусть пассажиры хорошо пристегнутся. Я сейчас начну снижение, будет весело.

Испуганно кивнув, стюардесса поспешила в задний салон. Лина вернулась в кабину, пристегнулась покрепче. Ей было одновременно страшновато и отчаянно весело. Она чувствовала немалое возбуждение от одной мысли, что эта огромная машина сейчас перейдет под ее полный контроль. Тщательно проверив большинство важнейших показателей, она убедилась, что, скорее всего, все в порядке: красных индикаторов или других тревожных сигналов видно не было.

В кабину вошел офицер:

– Все! Пассажиры готовы.

– Хорошо, поскорее присядьте и пристегнитесь, я сейчас начну.

Офицер вышел, Лина нажала переключатель:

– Я сто шестьдесят первый. Ответьте!

– Говорит диспетчерский пост аэропорта Хабаровск. Вас также слушает кризисный центр. В случае необходимости для получения технических советов обращайтесь непосредственно к нему. Вы готовы начать снижение?

– Да. Какой выдерживать угол?

– Алина, боюсь, вам не удастся делать снижение по правилам. Мы очистили все пространство, отменили вылеты. Вы в небе одни, так что не бойтесь, действуйте так, как вам будет удобно. Характер повреждений аппаратуры неизвестен, непонятно, насколько можно доверять приборам. Но мы всегда сможем подкорректировать ваш курс в случае необходимости.

– Хорошо, поняла! Выключаю автопилот.

– Удачи вам!

Лишившись управления, самолет легонько дрогнул, начал медленно заваливаться на левое крыло. Лина этого не ожидала, она почему-то была твердо уверена, что машина должна клюнуть носом. Штурвал нехотя поддался, но коррекция была слишком резкой – лайнер немедленно склонился на другую сторону, противно завибрировал, стараясь запрокинуться еще дальше. Девушка пресекла буйство техники, плавно подала самолет вниз, одновременно выпрямляя горизонт. Она с восторгом ощутила, что огромная птица повинуется новой хозяйке, бешено завертелись уменьшающиеся показания альтиметра. Ожила рация:

– Алина, чуть помедленнее, вы снижаетесь очень резко, ваш самолет не выдержит такого пикирования.

– Поняла, исправляю!

Успев набрать скорость, лайнер недовольно заворчал, отзываясь на поднятие рулей треском переборок. Снижение замедлилось, самолет скрылся в молочной пелене облаков, продолжая неуклонно терять высоту.

– Алина, вы видите показания системы навигации?

– Индикаторы не горят, показания спутниковой системы узнать невозможно.

– Рядом находится панель аварийного гирокомпаса. Что с ним?

– На вид работает нормально.

– Вы можете разобраться в его показателях?

– Да.

– Хорошо. Надо совершить горизонтальный маневр. Для начала постарайтесь развернуться на азимут девяносто восемь. Понимаете?

– Да. Вы можете говорить короче, я разбираюсь в показателях этих приборов.

– Хорошо. Только поспешите, или промахнетесь мимо аэропорта.

Горизонтальный маневр прошел без проблем, Лине пришлось еще два раза поправлять машину, выводя ее на правильный курс. Рация не умолкала: диспетчер хвалил ее как маленького ребенка и все время успокаивал таким взволнованным голосом, что девушку так и подмывало спросить, не разваливается ли его башня. Лайнер пробил облачный слой; внизу темнела земля, вдалеке, чуть правее, тянулась широкая полоса Амура. Снижаться приходилось плавно, но Лина справилась, она почти полностью освоилась с управлением воздушного исполина. Самолет вел себя хорошо, только изредка взбрыкивал на воздушных ямах. Очевидно, новый пилот пришелся ему по вкусу, практикантка и в Монастыре славилась тем, что быстро находила общий язык с любой техникой.

Уже при подходе к аэропорту диспетчер с немалым изумлением признал, что заход выполнен практически идеально. Но Лина понимала это и сама. Из-за разницы в часовых поясах здесь уже давно рассвело, видимость была просто отличной. Девушка вела самолет, почти не посматривая на приборы; впереди отчетливо вытягивалась серая лента взлетно-посадочной полосы.